Эскадрон мышей летучих

Наступила весна, и хочется поразмышлять о любви. В этом мире столько боли и борьбы за выживание, борьбы за счастье, что люди перестают понимать не только то, что такое настоящая любовь, но даже самые простые и доступные, казалось бы, вещи. Ценности настолько перемешаны, что сложно понять, что есть истина, а что искажение.

Искусство, например, призвано служить народу и возвышать сознание. Но сколько вокруг странных произведений искусства, понять которые не сможет даже самый сентиментальный сюрреалист! Особо вдумчивые находят в себе терпение еще и поспорить над интерпретацией той или иной картины, книги, кино. А крутым интеллектуалам-экстремалам на полках с дисками в магазинах предлагается раздел «Другое кино» — то есть настолько непростого кино, в котором надо еще серьезно разобраться, чтобы понять, что сами авторы хотели всем этим нам сказать.

Вверху: Сальвадор Дали. Явление лица и вазы с фруктами на берегу моря

Получается, что надо совсем уж как-то неестественно извернуться, чтобы за всеми этими искажениями увидеть чувство, понять эмоции. Очень много такого арта можно встретить, скажем, в Швеции. Станции метро в Стокгольме украшены странными фигурами и рисунками, выражающими разные эмоции. Как-то муж моей дочери лаконично бросил: «Кто-то обкурился, а нам теперь понимай!»

Парадоксально то, что люди… стараются понять! А кто-то даже еще и восхищается! Кто-то хочет также «творить» новое и свежее. Например, один модный дизайнер изобрел и выпускает парфюм с запахом чернил — для отпетых ботанов, наверное. Однако, при всем таком буйстве кто-то еще и умудряется комплексовать от того, что не понимает такое искусство, поскольку вся эта фантасмагория перемешана с нашей жизнью, и люди живут, насыщаясь этими странными эмоциями, считая их значимой частью бытия.

Как-то я беседовала со своей коллегой по работе. Я что-то говорила про обуздание ума, и это вызвало неподдельный интерес. Но вскоре прозвучал вопрос: «Зачем? Зачем обуздывать ум?» «Ну как зачем! Иначе ум унесет тебя Бог знает куда», — парирую. «Так это здорово, что унесет, — возражает коллега. — Это ведь так интересно и здорово, когда ты ухватишься за гребень волны и тебя несет! Я лично только этим и живу!»

В одной из книг известного невролога Оливера Сакса описан случай пациента, страдавшего неврологическим заболеванием. Пациент был творческой личностью, был музыкантом и художником. Его ранние художественные работы были реалистичны и натуралистичны, они живо передавали атмосферу и настроение, отличаясь тонкой проработкой деталей. Позже, с годами, из них стали постепенно уходить жизненность и конкретность, а на их место пришли абстрактные и даже геометрические и кубические мотивы. Наконец, в последних работах, казалось, исчез вообще всякий смысл, а остались лишь хаотические линии и пятна. Доктор поделился своими соображениями с женой пациента, проводя параллель с развитием заболевания, на что та воскликнула: «Ах! Вы, врачи, все такие ужасные обыватели! Неужели вы не видите художественного развития в том, как он постепенно отказывается от реализма ранних лет и переходит к абстракции?!»

В этом мире столько странного и непонятного… Обрывки информации перемешиваются и складываются в затейливый рисунок, как в калейдоскопе. Укладываю спать четырехлетнюю внучку, а та мне говорит: «Я так волнуюсь за мамочку. Почему она еще не вернулась. Уже ночь наступила, темно… Опасно! Летучие мыши кругом!»

Какие летучие мыши? Из каких фантазий они должны появиться? И не только они. Мы вырастаем, летучие мыши уходят, им на смену приходят какие-нибудь тараканы… И весь мир состоит из этого. Разные гуны, разные рисунки. Вроде бы разнообразие, а такое оно всё однообразное!

Как-то приехала в командировку в Минеральные Воды. Таксист по дороге рассказывает о местных достопримечательностях. И спрашивает меня не была ли я в домике Лермонтова: «Как, Вы еще не были в домике Лермонтова?! Вам обязательно надо посетить домик Лермонтова!»

«Знаете ли, я так много в своей жизни видела разных домиков, — говорю сама себе вслух… Не поеду! Спасибо!» А таксисту, который едва ли сам читал Лермонтова, возражаю неслышно: «Ну, зачем мне этот домик? Не хочу ни домиков, ни площадей, ни прочих ценностей человеческой цивилизации!»

Впрочем, согласна — Лермонтова и других классиков читать полезно. Это куда лучше, чем читать о себе любимой в трудах Оливера Сакса!

Вы знаете, за всем этим скрываются все же свои плюсы. Словно кто-то перед тобой разворачивает пеструю бутафорию, побуждая тебя реально разочароваться в материальной жизни и начать духовный поиск. И какое же это истинное счастье, когда соприкасаешься с реальным бытием через «уполномоченного представителя»! Искусственное болезненное разнообразие заменяется глубоким и по-настоящему естественным духовным многообразием.

В одной из лекций своего духовного учителя, Шрилы Мукунды Госвами, которую я слушала, когда была в Австралии, говорилось о разных видах взаимоотношений с Кришной, о разных видах любви, которые Кришна проявляет с разным преданными соответственно их положению и их природе. Порой любовь может проявляться в виде таких вещей, которые могут показаться странными. Так, Кришна может испытывать наслаждение, когда в Него выпускаются стрелы, как это было в случае с воином Бхишмой. Но эти духовные «странности» легко принять, когда их объясняет личность, которой полностью доверяешь. Как же легко довериться счастливому человеку, который на собственном примере показывает, как можно быть счастливым и заботиться о других, даже несмотря на состояние своего тела! «Человек учится у того, кого любит» — сказал как-то Гете, и это правда! Я вижу, как меняюсь по милости духовного учителя и благодаря общению с другими вайшнавами. Даже если и не всегда понимаешь что-то вначале, потом — благодаря доверию — осознаешь. Это самое лучшее лекарство для обманутых.

Ваша слуга Марина КУЦЕНКО